Конституционный суд не нашел противоречий с Основным законом в нормах, позволяющих изымать в пользу государства имущество, если оно приобретено на доходы, законность которых не подтверждена любыми лицами, а не только чиновниками и членами их семей, указанными в законе о контроле за расходами госслужащих (супруги и несовершеннолетние дети).
Об этом говорится в отказных определениях Конституционного суда по жалобам экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко, его родных и знакомых, которые опубликованы на сайте суда. В 2017 г. Никулинский суд Москвы изъял у заявителей имущество на сумму более 9 млрд руб., придя к выводу, что официальные заработки Захарченко и членов его семьи явно не позволяли приобретать автомобили и недвижимость в таком количестве.
Заявители, в числе которых родители Захарченко, его сестра и бывшие подруги, усомнились в правомерности применения к ним норм о контроле за расходами чиновников, ведь они не обязаны подтверждать законность происхождения средств, на которые приобреталось имущество. А прямых доказательств того, что источником этих средств были незаконные доходы Захарченко, Генпрокуратура представить не смогла.
Но Конституционный суд напомнил, что подобная конфискация «относится к особым правовым мерам» и направлена на эффективное противодействие коррупции и защиту конституционно значимых ценностей. Установленный порядок ее применения позволяет обеспечить баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов собственника, приобретшего имущество, так как не лишает такое лицо права представить в суд доказательства законности происхождения средств, на которые приобреталось имущество. Спорные нормы не противоречат Конституции, так как не предполагают принятия произвольных решений об обращении имущества в доход государства.
Проверка же законности и обоснованности вынесенных в отношении заявителей судебных решений в полномочия Конституционного суда не входит, разъяснили судьи.
Конституционный суд просто написал, что коррупция – это плохо, но не дал никакой оценки доводам заявителей, говорит адвокат родителей Захарченко Валерия Туникова. Суд даже не ответил на вопрос о законности изъятия денег, недоумевает она, хотя еще в 2016 г. разъяснял, что по смыслу закона о контроле за расходами взыскание может быть обращено лишь на прямо указанное там имущество (недвижимость, транспортные средства, акции и т. п.). Изымать же денежные средства можно, только если они получены от реализации имущества, законность приобретения которого чиновник не смог доказать.
Фактически Конституционный суд поставил точку в этом споре и теперь в доход государства может быть обращено имущество любого человека, если он не докажет законность его происхождения, констатирует адвокат Захарченко Александр Горбатенко. Причем доказывать это следует при помощи справки из налоговой по форме 2-НДФЛ, потому что, как показала практика, другим доказательствам суды не верят. Адвокат напоминает, что после решения по делу Захарченко число подобных дел резко выросло. Пока законодатели только обсуждают возможность распространения действия закона о контроле за расходами чиновников на более широкий круг лиц, не ограниченный членами их семьи, суды де-факто уже это сделали, недоумевает Горбатенко.
В конце прошлой недели Головинский суд Москвы взыскал в пользу государства активы более чем на 6 млрд руб. с обвиняемого во взяточничестве полковника ФСБ Кирилла Черкалина и его родственников. Под конфискацию не попала только квартира, выделенная его родителям по договору социального найма и впоследствии приватизированная.
У всех на слуху несколько громких антикоррупционных дел и с пропагандистской точки зрения они чрезвычайно эффективны, однако это работа на публику, считает адвокат Алексей Мельников. Проблема, по его мнению, в том, что нормы о конфискации могут работать на интересы общества только при наличии самостоятельного и независимого суда, в противном случае любого можно назначить держателем имущества коррупционера и под этот каток может попасть любой – по самым экзотическим основаниям вроде знакомства или сделки с имуществом. На самом деле практика упрощенной конфискации имущества у третьих лиц уже достаточно широко применяется, отмечает адвокат:
«С моей точки зрения, конфискация собственности – это серьезнейший акт, который не может происходить произвольно и обоснование которого должно быть убедительным. У нас же прокуратура давно ничего не доказывает – она просто излагает свою позицию, а суд с ней соглашается».
Такие дела – это очередной удар по инвестиционной привлекательности России, поскольку они демонстрируют очень отличное от цивилизованного отношение к институту собственности, резюмирует Мельников.
Автор: Анастасия Корня